Работа выполнена с такой тонкостью, что мрамор теряет привычную плотность. Он выглядит словно пенопласт: с мягкими краями, как будто выломанными из упаковки, с трещинами, которые привычно связываем не с камнем, а с бытовым, временным, небрежным. Это странное смещение восприятия — один из ключей к скульптуре.

«Хрупкий мир» — это одновременно и метафора современности, и внутренняя топография чувств. Дом на краю, путь вниз к лодке — маршрут ухода, спасения, или может быть — воспоминания. Здесь нет людей, но есть следы их жизни. Есть желание уйти и одновременно остаться.